Петра – это волшебный город в огромной скале, до глубины души поражающий путешественников и своим видом, и редкостным розово-красным цветом, под цвет материнской горы, из каменной плоти которой и высечены все городские здания.

Древний город, за тысячелетия одиночества словно тоже истосковавшийся по человеку, теперь как будто сам вырывается из скал Вам навстречу. При этом Петра, словно уже совсем было родившаяся и выпроставшаяся из каменных простыней, продолжает оставаться в самом сердце, точнее, под сердцем горы, будто бы неожиданно раздумав покидать родное чрево.

Сияющая на самом пике этой драматической встречи, первая легендарная достопримечательность Петры, один из знаменитейших её монументов с говорящим названием Сокровище, расположен как раз на выходе из ущелья. Так же древний Театр на 3000 мест, вкрапленный в корону города в начале первого века нашей эры, громада монастыря Дейр, а также величественное надгробное сооружение в римском стиле, называемое Дворцом-Надгробьем, равно как и небольшую скромную усыпальницу Аарона, брата Моисея.

Лучше всего осматривать эти потрясающие достопримечательности ранним утром или перед закатом, когда клонящееся к западу, уже не ослепительное солнце словно растворяется в тёплых переливах розового камня колонн, сообщая каждому оттенку дополнительную глубину и проникновенность…

Путевые заметки самостоятельных путешественников. Проверено на собстве:нной шкуре:

От Дахаба до Иордании, если мерить по прямой, получается около 150 км. Первое, что поражает в Иордании – это отличные хорошо освещенные дороги, обилие зелени и цветов и дороговизна: гораздо более высокий уровень жизни по сравнению с Египтом влечет за собой и другой уровень цен. Есть и то, что сразу начинает раздражать: все работники сферы обслуживания нагло требуют себе несуразные чаевые (вплоть до40%!), - начинается это сразу от дверей аэропорта и затем преследует вас все время пребывания в стране.

Первый город на Иорданской земле по пути из Египта – Акаба. Можно сразу миновать его, взяв такси напрямую до Петры (древний город, вырубленный в скалах – главная достопримечательность Хашимитского королевства), а можно остановиться в Акабе на одну ночь, чтобы при свете дня убедиться, что делать здесь, как и в большинстве портовых городов, по большому счету нечего, и продолжить движение по намеченному маршруту. Мы выбрали первый вариант, и сразу отправились в маленький городок Вади Муса, - последний форпост на подступах к Петре. Уже по дороге стало ясно, что идея ночевать в горах по дахабской привычке на взятых с собой ковриках обречена на провал: климат в Иордании, в отличие от Египта, резко континентальный, и с наступлением темноты температура падает градусов до 17-ти (при том, что днем зашкаливает за 35). Дешевых кемпов здесь тоже нет, а потому, выбрав с помощью таксиста самый скромный отель (25$ за номер) мы оставили вещи в комнате, и собрались прогуляться по окрестностям. Из этого, однако, тоже ничего не получилось: в холле путь нам преградил мрачного вида администратор и сказал, что выходить из отеля после 23.00 категорически запрещено (равно, впрочем, как и входить!), а потому лучше будет, если мы спокойно пойдем спать, потому как на улицу он нас по-любому не выпустит. Безбрежное иорданское гостеприимство захлестнуло нас с головой: вечер мы провели, знакомясь с ночным городом Вади Муса через окошко гостиничного номера, стены которого были декорированы красочными табличками «Экономьте воду, у нас ее и так мало!» и «Соблюдайте тишину, ваши соседи измождены прогулкой по Петре». С фотографии на противоположной стене нам хищно улыбались две лукавые восточные женщины в монистах и густом макияже: согласно подписи, это были «сестры Иордания и Саудовская Аравия».

При свете дня выяснилось, что Вади Муса очень напоминает Крым, - на улицах рассыпанного по склону горы городка растет виноград, инжир и гранаты, и даже цветет что-то похожее на акацию. До Петры отсюда можно дойти пешком минут за 20 – дорога все время идет под гору, и повсюду натыканы указатели, так что заблудиться просто невозможно. Раньше вход в Петру был настолько хорошо замаскирован, что о существовании этого города много веков не знал никто. Выстроенная 2500 лет назад как столица процветающего в то время Набатейского царства (простиравшегося тогда на весь Синайский полуостров), Петра была практически неприступна для завоевателей. В византийский период город потрясли многочисленные землетрясения, очень многое было разрушено, и после этого город уже не смог оклематься, и постепенно здесь воцарилось полное запустение. Где-то с 7 века Петра была заброшена и считалась городом-призраком типа Атлантиды, который или стерло с лица земли землетрясением, а может, и не было вообще. Где-то 700 лет назад Петра снова стала обитаемой: ее заняли бедуины, поселившиеся в выдолбленных в скалах пещерах-гробницах, и не подпускавшие к городу никого вплоть до 19 века: именно тогда в Петру удалось проникнуть первому европейцу.

Сейчас вход в Петру не пропустит даже слепой: он найдет его по конскому ржанию и крикам верблюдов и их хозяев. У самых ворот вас поджидают прыткие арабы с предложением прокатиться верхом или сесть в колченогую карету с колесами, разведенными иксом, и лихо промчаться по камням и ухабам. Тем, кто не готов выложить 35 баксов за коня, в качестве последнего шанса пытаются впарить осла за пол цены, а тем, кто не наскреб даже на осла, пророчат кровавые мозоли на пятках от долгого топанья под палящим солнцем. Однако, идти в Петру надо пешком: только тогда получится облазить бесчисленные выдолбленные в скале пещеры с нишами для захоронений, которые начинаются почти на уровне земли, и серпантином поднимаются выше и выше, до самых макушек гор. К некоторым из них ведут целые лестничные пролеты, тоже вырезанные в камне, и первое время делается очень странно от мысли, что карабкаешься по ступеням, сделанным 2000 лет назад. В принципе, вся Петра сейчас - это гигантское кладбище протяженностью более 20 км, - до нашего времени дожили только гробницы, некоторые из которых имеют вид величественных фасадов с колоннами в римском стиле, украшенных скульптурами всадников и животных. Скрывает такой фасад, как правило, небольшую комнату все с теми же стандартными нишами для усопших, что и в обычных пещерах. От жилого квартала не осталось ничего, кроме нескольких фундаментов и колонн главного храма: сложенные из отдельных камней, а не выдолбленные в монолите, здания попросту рассыпались за сотни лет. Многочасовая прогулка среди сотен усыпальниц навевает мысли о турне в царство Аида, к тому же узкий коридор – естественная расселина между стометровыми скалами, отделяющая Петру от остального мира, называется Сик и невольно вызывает ассоциации со Стиксом. Бродить по городу-призраку можно при желании не один день, однако, через несколько часов однообразный пейзаж приедается, похожие друг на друга фасады начинают сливаться в бесконечный ряд колонн, и мысль о том, что на входе продают билеты на трехдневное посещение, начинает вызывать сначала удивление, а затем - приступы гомерического смеха. Если вы не историк и не археолог, то шестичасовой прогулки вам должно хватить за глаза и за уши. А потому, выходя из ворот Петры, мы твердо знали, что оставшиеся в Иордании полтора дня потратим на осмотр чего-нибудь другого, - например, весьма красочно описанной во всех путеводителях пустыни Вади Рам.

После безобразно дорогого и совершенно несъедобного ужина в одном из кафе Вади Мусы (шаверма с Курского вокзала – гастрономический шедевр по сравнению с этой едой), мы отправляемся искать себе проводника в пустыню, и начинаем с турагентств на одной из центральных улиц: в первом же из них нам на чистом глазу предлагают сафари по пустыне с ужином за 80 евро на человека. «А это хоть с ночевкой?…», - робко спрашиваем мы. «О, если вы хотите с ночевкой, то это еще всего по 50 евро на брата!», - радостно извещает нас упитанный иорданец за стойкой. В следующем отеле нам предлагают все то же самое уже за 70 долларов на человека, и, наконец, в нашей собственной гостинице мы сторговываемся на 35 долларов с носа. На следующий день нас ждет подъем в 5.30 утра и рейсовый автобус до пустыни. Там нас должен встретить некий бедуин по имени Зейдан, который повезет нас на джипе в пески.

Бедуин оказался поджарым мужчиной с гордым орлиным профилем и блистающими из-под арафатки умными черными глазами: первым делом он выдал нам цветную визитку с собственным изображением и номером мобильного телефона, а затем усадил в джип с двумя немецкими геями, тоже прибывшими из Вади Мусы, и мы отправились в путь. Хорошо подготовленные немцы достали откуда-то карту с размеченным на ней маршрутом, долго чертили по ней пальцами, а потом радостно сообщили нам, что первым объектом для посещения будет родник.

Родник, действительно, был: высоко на скале можно было увидеть две пальмы, от которых, теряясь между камней, тянулись вниз два шланга, заканчивающиеся цементной поилкой для верблюдов. Проведя у поилки положенные 15 минут, мы, отдав должное высокому развитию техники у местных бедуинов, снова погрузились в джип и поехали дальше, на поиски Красной дюны. Достав из рюкзака бутылку разведенной водой арабской узы, мы дружественно выпили с немцами за процветание пустыни Вади Рам. Немцы после этого заявили, что в Гамбурге никто им не поверит, когда они расскажут, что посреди иорданской пустыни в 12 часов дня они пили узо с двумя русскими ( в результате фрицы выхлебали половину наших запасов).

Во время следующей остановки нам были продемонстрированы наскальные рисунки древних людей: на гладкой поверхности камня были схематично изображены лихо скачущие парнокопытные, всадники с копьями, верблюды и почему-то самокат. Посовещавшись, мы решили великодушно считать самокат плугом, сделали несколько памятных фотографий и отправились дальше.

После наскальной живописи были: две каменных арки (одна большая, другая поменьше), небольшой каньон, фундамент от дома Лоуренса Аравийского и еще один родник (на сей раз не взятый в оковы цивилизации). Родник, пожалуй, был лучше всего остального: где-то посередине горы, в небольшом гротике, густо поросшем вьюном, напоминающим виноградные лозы, чистая прозрачная и холодная вода на исходе четвертого часа поездок восьмерками по участку в 4 квадратных километра под палящим солнцем радовала так, что мы тут же полезли туда купаться. Немцы, посовещавшись, помочили в воде ноги и отправились фотографировать друг друга в задумчивых позах на фоне красиво освещенных солнцем больших камней.

После купания бедуин заявил, что пора уже ехать на стоянку, где нас вечером ожидает ужин и ночлег, и мы снова пустились в долгий путь по пескам. Пустыня Вади Рам не многим отличается от Синайской: ну, разве что островерхих гор здесь практически нет, - скорее, похоже на пейзажи где-нибудь в Колорадо. Плоские, тяжелые горы стоят на красноватом песке отдельными монолитными глыбами, иногда встречаются гладко спиленные совсем отвесные склоны, похожие на стену многоэтажного дома. Пустынные пейзажи одинаково величественны что в Иордании, что на Синае, - главное отличие, как мы поняли, кроется совсем в другом: синайские бедуины просто пока еще не додумались грамотно пиарить и продавать свою пустыню, выдавать каждый камень за достопримечательность и брать оплату за сафари в евро, за что мы им от всей души благодарны.

Бедуинская стоянка оказалась хорошо оборудованным палаточным лагерем с душем, туалетом и подобием полевой кухни. Здесь уже мариновались в ожидании ужина двое голландских странников, - их развлекали игрой на национальных инструментах и пением, - короче, знакомили с местным фольклором. Поодаль молодой бедуин с лопатой в руках старательно забрасывал песком нашу курицу с луком и картофелем: рецепт, описанный в книжках Тура Хейрдала, видимо, был хорошо известен и местным жителям. Секрет его кроется в следующем: в узкую и глубокую яму, выкопанную в земле, по самые края помещают железную бочку, в ней разводят костер. Затем, когда дрова прогорят и останутся только красные хорошо прогретые угли, на них ставят закрытую жаровню с едой, а затем старательно забрасывают все это кучей песка и оставляют часа на 3. Извлеченная из ямы курица вкус имеет непередаваемо нежный, а целые запеченные луковицы и картофелины похожи на приготовленные в русской печи. Вслед за ужином последовал очередной сеанс бедуинского фольклора, а затем все разбрелись спать, завернувшись в ватные одеяла, без которых в иорданской пустыне ночью можно дать дуба и отморозить конечности.

На следующее утро нас ждала долгая и муторная дорога домой: сначала – на джипе до автобусной остановки, затем – на рейсовом автобусе, полном завернутых в паранжу женщин – до Акабы, от Акабы до порта – на такси, ну а дальше – традиционное ожидание опаздывающего на 4 часа парома.

Не осмотренными в Иордании остались: столица королевства Амман, Мертвое море и Джераш, известный хорошо сохранившимися римскими развалинами. Но как говорят очевидцы, которые успели побывать везде, - если вы видели Петру – вы видели Иорданию. Мы с радостью готовы принять это утверждение на веру: при том, что на трехдневную поездку вдвоем в режиме постоянной экономии у нас улетело почти 600$, вряд ли мы поедем в Иорданию еще раз, проверять правдивость этих слов.